Ду Фу не повезло. Он жил в 8 веке, в эпоху жестокой смуты, в эпоху нашествия варваров-тюрок на Китай. Тогда целые провинции на севере страны были вырезаны, разграблены, выжжены. Вся жизнь поэта была жизнью скитальца среди голода войн, нашествий и мятежей. Быть может, на долю этого гуманнейшего и милосерднейшего из поэтов мира, не только Китая, досталось несколько, всего пять-восемь лет, спокойной жизни, о которой он порой навязчиво грезил. Неудивительно поэтому, что он с такой болью относился к любому страданию, будь то страдание человека, ребенка, бездомного животного или сломанного цветка -- его чувство справедливости и сострадания не могло не болеть при виде брошенного умирать на улице бывшего боевого, а быть может, и заслуженного коня.
Ду Фу
Тощая кляча
Я бы и рад стараться,
Но не забыть об этом --
Буду я эту клячу
Помнить до самой смерти:
Вижу -- больная лошадь
Стала живым скелетом,
Кости торчат из тела,
Словно забора жерди.
Сколько ни дергай повод --
Ей не ступить ни шагу.
Тягостно-неизбежный,
Век ее, видно, прожит.
Кто ей вернуть сумеет
Дней молодых отвагу?
Встать на дыбы, как раньше,
Разве бедняга может?
Но приглядись получше:
Видишь -- тавро на коже,
Значит, в армейской части
Числился конь когда-то...
Бросил беднягу всадник
Раненую... Похоже,
Что ни души, ни сердца
Не было у солдата.
Ссохлись на ранах струпья,
Язвы изъели тело,
Будет канава в поле
Смертным ее ночлегом.
Видишь, как перед смертью
Шерсть ее поседела,
Словно она покрыта
Инеем или снегом.
В прошлом году, гоняя
Вражеских банд остатки, --
Те, что давно разбиты,
Те, что удрали еле, --
Плохо солдаты знали
Воинские порядки,
Со скакуном ретивым
Справиться не сумели.
Их обучали ездить
На лошадях послушных.
С грустью и содроганьем
Думать я не устану:
Может быть, эта кляча
В царской росла конюшне,
Чтобы сказать, подобно
Дивному Чэнхуану*.
Вот и она летела
Вихрем на поле боя,
Но, как бывает в жизни,
В рытвине оступилась
И, покалечив ноги,
Вышла совсем из строя...
Бросил ее хозяин,
Отдал судьбе на милость,
Вот она у дороги
Молча кричит прохожим
Горестными глазами,
Старческими -- до срока;
Страшно смотреть в глаза ей -
Дрожь пробежит по коже --
Так она беззащитна,
Так она одинока.
В лютую непогоду
Негде спастись от стужи,
В доброй руке нуждаясь,
В добром нуждаясь слове...
Только могильщик старый,
Ворон над ней кружит, --
Чуя свою добычу,
Держится наготове.
Молят глаза лошажьи:
"Смилуйся надо мною,
Дай мне пожить в конюшне --
Вытащи из могилы.
Я бы тогда, наверно,
Выздоровела весною,
Я бы до самой смерти
Честно тебе служила".
758 год
-----------
* Чэнхуан -- конь легендарных китайских сказаний, конь богатырей и героев, в день он мог преодолеть 10 тысяч ли
